Война идёт не только на фронте. Теракты, диверсии, провокации — в арсенале врагов России весь набор подрывной деятельности. В прицеле политических провокаторов оказался и лидер КПРФ Геннадий Зюганов. Накануне две центральные газеты, уже давно превратившиеся в условиях так называемой свободы слова в низкопробное бульварное чтиво, опубликовали на своих страницах «фальшивку», где на бланке фракции КПРФ седьмого созыва Госдумы (сейчас работает восьмой созыв ГД РФ. — Ред.) за подписью (поддельной) её руководителя Г. Зюганова сообщается о том, что фракция КПРФ якобы подготовила законопроект, освобождающий депутатов и их родственников от частичной мобилизации. Эту фальшивку получили по электронной почте и все депутаты Госдумы. Фракция КПРФ обратилась в Следственный комитет РФ с требованием разобраться, кем и по чьей указке был состряпан этот подлог. Комитет Госдумы по безопасности также займётся этим вопросом.

Среди документов, принятых Госдумой на этом пленарном заседании, стоит отметить законопроект о предоставлении мобилизованным гражданам кредитных каникул. Накануне он прошёл процедуру первого чтения, теперь с внесёнными поправками он принят окончательно. Был расширен круг лиц, на которых распространяются кредитные каникулы. Теперь это не только мобилизованные, но и контрактники, и добровольцы, и те, кто, находясь на службе в войсках Росгвардии, в Погранвойсках и других подразделениях, участвует в СВО, а также члены семей всех перечисленных категорий граждан. Длительность льготного периода составляет срок мобилизации или контракта плюс 30 дней. Сюда же включается и время нахождения заёмщика на лечении. Об этом говорила Нина Останина в ходе обсуждения законопроекта в первом чтении. И профильный комитет учёл замечание депутата-коммуниста. Исключена также норма о лимите: реструктурированы могут быть все кредиты заёмщика, а в случае его гибели или получения инвалидности первой группы они будут полностью списаны.

Но и после доработки законопроекта у депутатов-коммунистов остались большие опасения, что реструктуризация и списание кредитов за счёт прибыли банков могут привести к вздуванию процентов для всех остальных. Не исключено, что появятся и дополнительные варианты страхования риска. «Поэтому мы будем обращать внимание Центробанка на жёсткий контроль за реализацией законопроекта и на возможное введение в будущем для этой группы граждан варианта страхования от неуплаты кредита и других неблагоприятных последствий», — сказал в ходе брифинга фракции КПРФ перед пленарным заседанием Алексей Куринный.

В продолжение пленарного заседания Госдумы состоялся «правительственный час» с министром экономического развития Максимом Решетниковым. Глава минэкономразвития проинформировал депутатов о том, какие меры принимает министерство для развития российской экономики в условиях внешнего санкционного давления. Ставка сделана на предпринимательскую инициативу, и это главное.

Парламентарии задали министру вопросы, требующие, по их мнению, отдельного обсуждения, и высказали свои позиции. Вопросов у депутатов накопилось много, гораздо больше, чем вмещали регламентные рамки. Фракция КПРФ ещё задолго до «правительственного часа» направила министру письменно более сорока вопросов. Часть из них депутаты задали в ходе встречи фракции с М. Решетниковым накануне «правительственного часа», другие прозвучали на пленарном заседании палаты.

Председателя комитета Госдумы по аграрным вопросам Владимира Кашина заботит, как минэкономразвития будет поддерживать аграриев, которые в этом году собрали 150 миллионов тонн зернобобовых, а к 2030 году намерены взять планку в 180—200 миллионов тонн. Сегодня на зерновом рынке крайне тяжёлая ситуация и с ценообразованием, и с реализацией продукции, заметил депутат.

По словам министра, в этом году за счёт введения экспортных пошлин значительно увеличено финансирование программ, связанных с АПК, — на десятки процентов по сравнению с 2020 годом. В проекте бюджета на следующий год заложен 4-процентный рост финансирования. Будет донастраиваться система экспортных пошлин. Так что у сельского хозяйства, рентабельность которого, кстати, составляет 19% (для сравнения: в нефтяной промышленности — 22%, в других основных отраслях промышленности — 16—18%), достаточно большой ресурс, считает М. Решетников.

Первый заместитель руководителя фракции КПРФ Николай Коломейцев поинтересовался позицией минэкономразвития по процентной ставке и валютному курсу.

Максим Решетников полагает, что подготовленный правительством бюджет «синхронизирован с денежно-кредитной политикой». Он похож на бюджет ковидного периода, когда весьма значительный дефицит оправдал себя и позволил добиться неплохого экономического роста. Министр заметил, что остаётся пространство и для частного кредитования экономики: для ипотеки, потребительских и инвестиционных кредитов. Что касается валютного курса, тут, по словам М. Решетникова, механизм управления через накопление резервных валют закрыт, и нужно искать другие методы. Структурную перестройку экономики глава минэкономразвития связывает с такими инструментами, как поручительство и госгарантии. «Надо больше рисков брать на себя, на институты развития, не чураясь поддержки конкретных отраслей и проектов», — заявил Решетников.

К сожалению, ничего нового: всё то же упование на частника и отведение государству роли посредника. При этом государство ничего не делает для того, чтобы вернуть в экономику нашей страны 300 миллиардов долларов «замороженных» за рубежом российских ресурсов и остановить отток капитала, который, по оценке Центробанка, составит на конец года порядка 243 миллиардов долларов. Если правительство и дальше будет следовать тем же курсом, то структурная перестройка нашей экономики, о которой говорили и министр, и депутаты, по-видимому, останется лишь декларацией о намерениях.

Председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина, взявшая за правило напоминать членам правительства, впадающим в забывчивость, о президентских поручениях, не отступила от этой традиции и в разговоре с главой минэкономразвития. Что сделано для развития индустрии детских товаров? — спросила депутат. В марте этого года президент давал такое поручение. На взгляд потребителя, каких-либо подвижек здесь не наблюдается, если не считать производства упаковок для детских товаров и канцелярии. «Вы ведь едва социальный взрыв не совершили накануне учебного года: почти на 200 процентов увеличились цены и на канцелярию, и на школьную форму, — попеняла депутат министру. — Силикон для детских сосок до сих пор завозим из Китая, полипропилен для изготовления бутылочек для кормления — из Южной Кореи».

На вопрос парламентария: «Сколько денег заложено в бюджете на поддержку малого и среднего бизнеса, производящего детские товары?» — глава минэкономразвития не ответил. Лишь сказал, что выделять в рамках МСП сферу производства детских товаров было бы странно, так как малый и средний бизнес работает и в других сферах. План поддержки есть, но его надо обновлять, считает министр, потому что многие иностранные фирмы уходят из России. Между тем в сегменте детских товаров процентов 30 приходится на российскую продукцию и 70 — на импортную. Поэтому поставленная президентом задача действительно актуальна. «В министерстве промышленности и торговли создан аж целый департамент, который этим системно занимается, и в том числе по поручению президента была обновлена «дорожная карта», — сообщил М. Решетников.

Выслушав министерский ответ, хотелось спросить: «А где результат?» Или, как нередко у нас происходит, всё опять сведётся к бюрократическим циркулярам и чиновничьим рокировкам?!

От имени фракции КПРФ на «правительственном часе» выступил Николай Арефьев.

Выступление первого заместителя председателя комитета Госдумы по экономической политике Николая АРЕФЬЕВА

Сегодня надо говорить о структурной перестройке экономики, от которой, впрочем, не отказывается и правительство. Что за экономика у нас, если все активы заморожены, деньги изъяты, импорта не дают, а сами производить мы практически ничего не можем? Напрашивается вопрос: та структура экономики, которая была, она себя не оправдала?

Для того чтобы обрести экономическую и финансовую независимость страны, нам необходимо сократить импорт и наладить собственное производство, вывести его хотя бы на уровень 1990 года. В 1990 году у нас было, согласно Росстату, 30 600 предприятий, которые обеспечивали нас всем, а сегодня осталось 6 тысяч.

Не скажу, что мы ничего не делаем. Ежегодно в год вводится от 200 до 300 предприятий. Точнее, это даже не предприятия, а отдельные производства. В первом полугодии этого года было введено в строй 90 предприятий. Но при этом общее число предприятий сократилось на 46 тысяч. Новые предприятия небольшие и никак не влияют на макроэкономические показатели. Так падение ВВП в этом году составило 5%. Лидером падения стала обрабатывающая промышленность, а вместе с ней и транспорт, и торговля.

Казалось бы, надо ускорить импортозамещение, но не тут-то было. Из вновь созданных 90 предприятий только по 20 — инвестиции больше 1 миллиарда рублей. Все остальные — это предприятия довольно мелкие. По августовскому прогнозу минэкономразвития, инвестиции в основной капитал России в 2022 году сократятся на 10 с лишним процентов, а в 2023-м — почти на 5.

Самое главное, что в структуре инвестиций кредиты банков составляют всего 12,7 процента, а в развитых странах — больше 40. Примерно столько же занимают бюджетные ассигнования. Если строительство предприятий будет вестись таким неспешным образом, то мы достигнем уровня 1990 года только через 150 лет. Я думаю, что такая скорость никого не устраивает.

При этом среди вновь построенных производств нет ни швейных, ни обувных фабрик, ни фарфоровых заводов. Там опять всё крутится вокруг сырьевого сектора. Недавно замминистра промышленности и торговли Алексей Ученов назвал прорывными отраслями российской экономики транспортное и нефтегазовое машиностроение, а это опять сырьевой сектор: добывай и вывози. Так сколько же можно наступать на одни и те же грабли, когда нужно заниматься несколько другим?

Импорт по-прежнему занимает довольно внушительный объём, и, к сожалению, весь он — потребительский. Это те товары народного потребления, которые мы раньше производили и обязаны производить сами. У нас профицит торгового баланса по восьми месяцам — 180 миллиардов долларов, с Китайской Народной Республикой — 30 миллиардов долларов.

Импортозамещающие заводы не строятся, а если и строятся, то не т. е. Ну вот сейчас идёт строительство 20 довольно крупных предприятий. Но какие это предприятия? Горно-обогатительные комбинаты, которые работают на сырье первого передела, два судостроительных завода, которые будут строить суда для перевозки сжиженного газа. Хорошо, что строятся, но это опять не то замещение импорта, которое нам необходимо.

Почему не срабатывает либеральная аксиома: «рынок всё расставит по своим местам»? Казалось бы, нам сейчас много всего надо, и рынок должен начать клепать, шить, тачать, делать, но он заглох. И этому две причины. Первая — неустойчивая политика и финансовая ситуация, а вторая — недоступные кредиты. У нас сейчас ключевая ставка — 7,5% при инфляции 8%, тем временем в Евросоюзе ключевая ставка — 1,2%, в Соединённых Штатах инфляция — 9%, а ключевая ставка — 2,2%. А почему у нас такая высокая? Мне говорят, что у нас другая экономика. Другая, но законы-то одни и те же.

У нас коэффициент монетизации — 52%, экономика без денег, а в Китае монетизация — 200%, в США — 300%. Может быть, в России денег нет? Давайте подсчитаем: золотовалютные резервы — 557 миллиардов долларов, или 32 триллиона рублей, Фонд национального благосостояния — 11 триллионов рублей, профицит ликвидности в банках — 2,7 триллиона рублей, вывоз капитала ожидается в размере 200 миллиардов долларов — и это далеко не всё. 56 триллионов рублей — кредитные ресурсы, пожалуйста, забирайте. Но почему-то всё это остаётся вне сферы деятельности.

И уж если говорить о структурной реформе экономики, то надо прежде всего отказаться от её либеральной модели. Рынок ничего сам не расставит. Необходимы чёткое планирование, безусловное выполнение планов, нужны национализация системных банков и государственное регулирование параметров денежно-кредитной системы, необходимо возрождение реального сектора экономики, способного заместить импорт, нужны совершенно новая система подготовки кадров и выход из всех международных организаций, которые мешают нам жить.