Перед нами — судьба девушки «из бывших», купеческой дочери Ольги Зотовой (Нинель Мышкова). В детстве я ошибочно принимала её за девушку из благородных, ибо дворянство охотно ввязывалось в революционную борьбу, тогда как представители буржуазии к этому не были склонны.

Правда, Зотова принадлежала к образованной части купечества, отличавшейся от дворян лишь отсутствием родословной. Ольга прошла через такое, что навсегда оставляет свой след. Шутка ли — от гимназических фартучков — к красноармейской шинели. Зотова умеет принимать решения, скакать на лошади, побеждать и — переносить утраты, но… не умеет просто жить.

И вот такая девушка после всех передряг попадает в некий трест, простой машинисткой, а заодно — в коммуналку-серпентарий, где её все ненавидят. За что? За непохожесть. «Её выгнали из ЧК за жестокость», — цедит один из соседей. Ольга отвечает всем окружающим ещё большей ненавистью. Она и не пытается стать своей среди контры, а контрой ей кажутся все — от модниц до спекулянтов, от скрытых врагов до равнодушных обывателей.

Как по-разному можно изобразить кухонных сплетниц за примусами! У Зощенко это было забавно. У Ильфо-Петрова — уморительно. У Толстого — страшно. Меж тем, персонажи были одни и те же — кляузники да мелкие вредители. А милая Лялечка Варенцова глядит этакой Эллочкой Людоедкой. Тот же самый тип личности — кудряшки, ужимки, шляпочки!

Да. Гадюка — прозвище Ольги, данное ей соседями. Девушка настолько не чувствует современность, что продолжает носить гимнастёрку с мешковатой юбкой, алую косынку, стрижку без укладки, а ещё — курить махорку. В конечном итоге ей делает мимолётное замечание один сослуживец. Дескать, …интересная мадемуазель, а так дико выглядите.

И она, придя домой, начинает грубо расспрашивать соседок, где они купили модные туфли, чулки, платья. Наутро Ольга является в трест в роскошном платье, с причёской, и все видят, что она — потрясающая красавица. И тут возникает любовная линия — Ольга со всей своей неопытностью и неумением кокетничать влюбляется в местного босса, начиная его буквально преследовать.

Она-то полагала, что он — её поля ягода, такой же герой войны. А тот… женится на Варенцовой, и Ольге высказывает своё «фи», причём так жёстко, что после этого даже сторонним наблюдателям — зрителям кино — становится не по себе. В финале Зотова убивает Сонечку-Лялечку, но не из ревности, а… потому что её всё достало, а завитая милашка просто нарвалась. Ольга, привыкшая убивать, стреляла не в девицу, а уничтожала несовершенный мир, тем не менее, разрешённый Революцией.

Соседи глядят на это… с интересом, а кое-кто и с ухмылочкой. Эту Варенцову они точно так же ненавидели. Больше того — завидовали ей. Она-то, став женой большого начальника, перебралась бы в отдельные апартаменты. Эта история не только о том, что человек, привыкший воевать и командовать, может растеряться в мирной жизни, которая представляется ему тухлой и лживой.

Весь ужас в том, что Зотова, когда выйдет после отбытия наказания, снова попадёт в непонятные декорации. В те годы всё менялось быстро. Кстати, по тогдашнему УК 1922 года, при благоприятных условиях Ольге дадут всего три года, а если не повезёт — около восьми. Но в любом случае, будет уже другая страна… И она будет опять несхожа с понятиями Зотовой о социализме.

У Алексея Толстого есть точно такой же рассказ — «Голубые города» (1925), где в такой же ситуации оказывается фронтовик-архитектор Буженинов, тоже из бывших. Он грезит эффектными городами-солнцами, а вынужден работать в провинциальной конторе. Безответно влюбившись в девушку-мещаночку, Буженинов, доведённый до отчаяния, убивает одного из ухажёров той Нади, поджигает свой городок, а к столбу прибивает картину своего города-мечты.

Алексей Толстой, будучи не столько сервильным по отношению к новой власти, сколько тонким и честным наблюдателем, ударил всех наотмашь, явив общество, …не готовое ни к какому «коммунистическому далеко», воспетому Владимиром Маяковским. Большевики не учли главное — человеческий фактор, а Перестройка — уже последний акт трагедии.